Владимир Басов: «Этого не понять, если сам не видел войны»

Его нельзя было соблазнить временем пребывания в кадре, он предпочитал эпизодические роли, из которых он мог вылепить что-то незабываемое и уникальное. Дуремар в «Приключениях Буратино» и Волк в «Красной Шапочке», полотер в «Я шагаю по Москве» и маклер в «По семейным обстоятельствам», гость в «Москва слезам не верит» и фотограф в «Большой перемене»...
Но актерству Владимир Басов предпочитал все-таки режиссуру. «Не ведение огня, а его наведение – вот искусство». Он жил без оглядки, не верил в смерть и почти ничего не написал о своей жизни. Лишь некоторые отрывки из мемуаров, так и не собранных в одну книгу, помогают восстановить и его офицерское прошлое.
20 июня 1941 года Владимир Басов окончил десятилетку. После выпускного пришёл во ВГИК, чтобы узнать правила приёма в это учебное заведение. Ушёл, твёрдо уверенный в том, что обязательно поступит. Но в его радужные планы вмешалась война. Правда, Басов получил приглашение в Театр Красной Армии.
- В моей юношеской голове не укладывалось, как это можно играть, когда нужно палить, - писал потом Владимир Павлович в своих воспоминаниях. - Вместо институтов мои одноклассники оказались в окопах, вместо занятий науками - строевая, марш-броски с полной выкладкой. Сначала пот, мозольные волдыри из-за неумения правильно навернуть портянки, потом - борьба с самим собой, кровь. Беспощадная статистика времени: мои ровесники, десятиклассники выпуска 1941 года на фронте погибали чаще всех. Наши семнадцатилетние жизни война поглощала особенно охотно, так и не позволив узнать и почувствовать все счастье возраста. Но в одном мы оказались счастливее. Жизнь закалила нас, научила сразу и навсегда отличать врага от друга, человека мужественного от труса и предателя. Мне надо было выжить, и войну я вспоминаю, несмотря на весь ее ад, самым прекрасным временем в своей судьбе. Война стала моими университетами. А истинный аттестат зрелости моё поколение получило у стен рейхстага.
Окончив артучилище Басов ушел воевать в 1942 г. в звании младшего лейтенанта. Войну закончил заместителем начальника оперативного отдела 28-й отдельной артиллерийской дивизии прорыва РВГК. Награжден орденом Красной Звезды и двумя медалями. Одна –«За боевые заслуги».
На фронте Басов часто писал письма матери, а от нее получал по два почти каждый день.
«... Я и на фронте слегка занимаюсь театральной работой. Организовал на передовых позициях серию концертов. Артисты - бойцы и командиры, вчера стрелявшие из орудий, отражавшие атаки танков, нещадно уничтожавшие варваров, сегодня смеющиеся и веселящие других…
...У меня дом под землей из двух «комнат». Каждая - как наша новогиреевская. Вечером затапливаем печи (днем нельзя, немцы видят и открывают артиллерийский огонь), зажигаем лампы (десятилинейные), в ход идут гитары и баян.
... Собираются командиры (много москвичей), приходит комдив - незаметно проходит ночь. Я обтянул трофейным немецким плащом нары и стену - получился кожаный диван, и на нем я наклеил белую чайку (эмблему Художественного Театра)».
Сначала лейтенант интендантской службы Басов служил начальником клуба 4-й отдельной стрелковой бригады. Потом его военная судьба делает крутой поворот и Владимир Басов становится минометчиком. Немало подвигов совершила минометная батарея старшего лейтенанта Басова, сам он был ранен 23 февраля 1945 года, вернулся в строй после ранения.
- Трудно было? Трудно! Очень! Но сегодня мне кажется, и весело было, - признавался Басов. - На марше, например, орудия идут на конной тяге, а ты рядом, потом смотришь - никого нет. Оказывается, заснул на ходу и с пути сбился… Вошь, конечно, ела, особенно вначале. А я вспоминаю огромные бочки на снегу, а в бочках колотые бревна. Огонь горит. Бочки красные. И плащ-палатки вокруг развешаны....Тут же на снегу моемся. Мороз ядреный, а нам хоть бы что. Костер трещит, искры вверх столбом. У кого-нибудь телогрейка задымилась - что смешного? А братва хохочет.
И невесело было. Вспоминается пут – скамья, попросту сказать, доска на двух чурбаках. Сидят на скамье семеро. В затяжных боях по всему фронту земля дыбилась от артиллерийских ударов с той и с другой стороны. Выглянешь из блиндажа - муравью не уцелеть в этом аду. В таких условиях связь - глаза и уши - едва ли не важней самой артиллерии. Наружный провод ничем не защищен, обрывы один за другим. Сидящий с краю на путе идет в ад. Его задача - найти обрыв провода, восстановить связь и вернуться в блиндаж. Если вернулся, - садится на пут с краю же, но с другого конца; Снова обрыв! Идет следующий. Он возвращается или не возвращается… А бой всё яростней. Из семерых остаются шестеро, пятеро, четверо, трое...Очередь на путе строго соблюдается - неписаный закон.
Владимиру Басову прочили успешную военную карьеру. Но он предпочел уволиться на гражданку.
- По сути, я стал профессиональным военным, но я все четыре года войны не переставал думать о другом образовании — режиссерском, и всё представлял себе, как сниму фильм о фронте. - Рассказывал актер в своих мемуарах. - Пошел к маршалу Чистякову. Поговорили с ним о том, что человек имеет право на исполнение мечты. Маршал меня вспомнил, отпустил. Выходное демобилизационное пособие ухнул на проводы. Шинель продал и купил демисезонное пальто. Так я стал гражданским.